Бьорн Ломборг: «Тема потепления, конечно, перегрета»

10 - 16 сентября 2007
№ 37 (161)

Бьорн Ломборг: «Тема потепления, конечно, перегрета»

Антон Злобин

Датский экономист Бьорн Ломборг стал врагом каждого правоверного климатолога, верящего в грядущую глобальную экологическую катастрофу. Ученого обвиняют в манипулировании фактами, а он лишь продолжает твердить: Киотский протокол неэффективен и дорог, а негативные последствия потепления преувеличены. 4 сентября в свет вышла его новая книга «Cool it!» о глобальном потеплении. Перед ее выходом Ломборг ответил на вопросы корреспондента Newsweek Антона Злобина. Вы получили политологическое образование с уклоном в статистику. Почему вы стали заниматься экологией?

Меня всегда занимали проблемы окружающей среды. Наше поколение все такое. В 70-х мы росли под разговоры о том, что нас всех убьют кислотные дожди и озоновые дыры. Я был сторонником «Гринписа» - жертвовал им деньги, покупал их журналы. Но однажды мое мнение поменялось. Я решил опровергнуть идеи Джулиана Саймона, американского экономиста, который утверждал, что с экологией все не так плохо, как кажется. Но выяснилось, что на самом деле он во многом был прав. Конечно, Саймон - известный консерватор, республиканец, и в чем-то он перегибал палку. Но он прав в том, что в целом экологическая ситуация не ухудшается, а улучшается. Хотя проблемы есть, и мы просто должны понять, на чем сконцентрировать внимание.

Ваша новая книга – о глобальном потеплении. Вы выбрали эту тему потому, что это сейчас самая популярная проблема среди экологов?

Проблема глобального потепления настолько всеобъемлюща, она покрывает практически все вопросы экологии одновременно. Но тема, конечно, перегрета. Есть и другие горячие темы. Например, дискуссия о биоэтаноле. Правильно ли брать еду и превращать ее в топливо, чтобы отказаться от нефти? С моей точки зрения как экономиста это неэффективно и очень глупо. Повышаются цены на еду, приходится вырубать леса и засевать огромные площади плантациями - так мы теряем биоразнообразие в Индонезии и Бразилии, например. Слава богу, что многие экологи уже понимают, что слишком пристальное внимание к проблеме приводит к тому, что экология только ухудшается.

Есть какие-то по-настоящему серьезные проблемы, которые не пользуются популярностью среди экологов?

Да, и в этом главный недостаток экологического движения. Мы не замечаем действительно серьезных вещей. Самая очевидная экологическая проблема в мире - загрязнение воздуха. Даже в развитых странах, где загрязнение воздуха в последние годы только падает, вредные микрочастицы все равно уносят очень много жизней. Только в США загрязнение воздуха ответственно за 140 000 смертей в год, несмотря на то, что воздух там относительно чист. И эту проблему надо решать - ставить дополнительные фильтры, например, на выхлопные трубы дизельных двигателей.

Но есть еще более важная проблема, о которой вы никогда не услышите от экологов по ТВ. Большая часть людей в мире до сих пор живет без электричества и без топлива. Два-три миллиарда человек на Земле ежедневно сжигают мусор, отходы, бумагу, навоз, чтобы согреться и приготовить пищу. И из-за этого воздух в большинстве домов в странах третьего мира хуже, чем воздух на улицах самых грязных городов мира. Но эта проблема не возбуждает экологов, никто о ней не говорит. Хотя от нее умирают миллионы людей. И решение очень простое и дешевое - обеспечить этих людей хотя бы керосином, чтобы они жгли его, а не мусор. Конечно, при сжигании керосина тоже выделяются микроскопические частицы, вредные для здоровья, и я бы не стал это делать у себя на кухне, но от керосина частиц во много раз меньше, чем от горящего навоза, например.

Вы считаете, что экологи поднимают панику из личных корыстных побуждений?

Нет. Я встречал в своей жизни очень много экологов. По моим ощущениям, все они щедрые, честные, благородные люди, но у них у каждого свой крестовый поход. Каждый из них заботится о своей проблеме и не замечает большой картины. Мы должны быть благодарны за то, что такие люди существуют, мы должны благодарить Бога, что на Земле есть, например, Эл Гор. Но мы должны быть уверены, что их мнение не является единственным. У них, как у всех специалистов, есть свои любимые проблемы, которые они переоценивают.

Но почему именно экологи стали столь влиятельны в последние годы?

Я думаю, нам не стоит винить «Гринпис», а надо винить себя. Нам нравится слышать самые страшные предсказания. Комиссия по изменению климата ООН исследовала американские публикации в СМИ о глобальном потеплении и назвала их стиль «климатическим порно». Публикации о грозящей катастрофе нас возбуждают. Мы думаем: «Уау, уау, мы все умрем, это заводит, это интересно, как об этом забавно читать!»

Есть еще и чувство вины. Это часть протестантского мышления, которое доминирует в Западной Европе и США. Мы чувствуем, что не может быть все хорошо, что где-то есть подвох, что все на самом деле плохо. Мы никак не можем признать, что, может быть, все не так уж плохо - это свойство психологии людей.

Политики в последние годы все чаще используют экологические лозунги в своих выступлениях. Почему?

Это свойство развитых демократий. Здесь политики говорят ровно то, что хотят услышать люди. И мы должны быть благодарны, что они говорят о том, что нас тревожит. Конечно, политики играют на этой теме. И они лучше экологов понимают, что обещают людям то, что нельзя воплотить в жизнь, потому что это очень дорого. В Великобритании с 1997 года, когда к власти пришел Тони Блэр, правительство постоянно обещает снизить выбросы парниковых газов. Лейбористы десять лет назад обещали снизить выбросы на 15%, но в реальности выбросы выросли на 3%. Политики только говорят о глобальном потеплении, но ничего не делают. Но это свойство политиков - они уже столетиями говорят нам то, что мы хотим слышать.

Но почему бы действительно не решить проблему выброса парниковых газов и другие экологические проблемы?

С точки зрения экономики мы можем сделать фактически все что угодно в этом мире, но мы не можем сделать все одновременно. Нам надо выбирать. Человечество теоретически может прямо сейчас полностью перейти на солнечную энергию. Надо застроить 2,6% территории Сахары солнечными батареями - очевидно, что это возможно. Но это очень, очень дорого. Нам придется потратить на это 50% мирового годового ВВП. И тогда у нас не останется ресурсов на решение тысяч других проблемы - у нас не останется денег на здравоохранение, образование, на другие экологические проблемы.

Были ли какие-то аналоги истерики по поводу глобального потепления в истории?

В 70-х годах была очень популярной теория о том, что ресурсы Земли скоро кончатся. Все боялись, что скоро у нас не будет хватать еды, металлов, даже бумаги. Пол Эрлих писал о том, что нам придется вырубить все леса на планете, чтобы покрыть наши потребности в бумаге. Сейчас это кажется смешным - чтобы удовлетворить все потребности человечества в целлюлозе и бумаге, нам достаточно вырубать только прирост и только 5% лесов Земли. Тем более с развитием компьютеров потребность в бумаге будет снижаться. Предсказания алармистов оказались ложными - у нас не кончилось ни серебро, ни олово, ни нефть.

Почему они ошиблись?

Дело в технологиях. В начале ХХ века в США были серьезные опасения, что скоро истощатся высококачественные железные руды. Ученые были уверены, что следующему поколению останутся только бедные, труднодоступные руды и в будущем железо будет очень дорого. И такие настроения очень похожи на наши современные рассуждения о нефти. Но что произошло на самом деле? Появились новые технологии добычи глубинных руд, и в итоге железо сейчас гораздо дешевле, чем сто лет назад. То же самое можно сказать о всех наших сегодняшних опасениях. Технологии развиваются быстрее роста потребления. Например, нефть. Конечно, в какой-то момент она кончится, но к тому времени новые технологии получения энергии заменят нам ее. И у нас много времени. Если цена на нефть будет в среднем равна $40 за баррель, то коммерчески доступной шельфовой нефти хватит еще на 100 лет. А если взять всю шельфовую нефть - то выяснится, что она способна покрыть все энергопотребление Земли на ближайшие 5000 лет!

Некоторые экологи сравнивают вас с неонацистом и утверждают, что отрицание тяжелых последствий глобального потепления – все равно что отрицание Холокоста. Вы чувствуете давление со стороны экологов в реальной жизни?

Действительно есть много людей и ученых, которые меня не любят, но не меньше и тех, кому нравятся мои идеи. Один парень однажды кинул в меня торт. Я думаю, это была часть рекламной кампании его собственной книги о глобальном потеплении.

ИЗ КНИГИ «COOL IT!» - «ОСТЫНЬ!»

«Остыньте, катастрофы не будет», – так Бьорн Ломборг злит профессиональных экологов тем, что в своей новой книге пытается разрушить почти все экологические мифы и ужасы. Newsweek публикует основные выводы его книги.

Смертность

Прямым следствием глобального потепления станут, как ни странно, спасенные человеческие жизни. В Европе от последствий жары умирают примерно 200 000 человек в год. Но зимние холода уносят 1,5 млн человек – в 7 раз больше. Как показывает проведенное в 2006 г. исследование, смертей от сердечных заболеваний станет меньше на 1,7 млн, а от дыхательных заболеваний – на 365 000 больше, то есть 1,4 млн будут спасены. Это же касается США и Европы (около 350 000 спасенных) и других развитых стран. Но даже теплые Китай и Индия получат снижение смертности на 725 000 в год. Единственный регион мира, в котором глобальное потепление вызовет увеличение смертности, – Африка (на 250 000 в год).

Киотский протокол

Даже если Киотский протокол ратифицируют США и Австралия, а все остальные страны будут честно выполнять все его условия в течение XXI в., то к 2100 г. мы выиграем лишь около 0,2 градуса. Это значит, что предполагаемое повышение температуры на 2,6 градуса отсрочится с 2100-го до 2105 г. Мы выиграем пять лет, заплатив за это по $180 млрд в год.

Болезни

Малярия уносит больше миллиона жизней каждый год (постоянно болеют около 2 млрд человек). При этом инвестиции в размере $13 млрд могут снизить заболеваемость в 2 раза, защитить 90% новорожденных и снизить смертность среди детей до 5 лет на 72%.

Повышение уровня моря

По прогнозу ООН, до конца XXI в. уровень воды в Мировом океане поднимется примерно на 30 см. Это не так много – такой же рост был зафиксирован с 1860 г. до наших дней, и ничего серьезного не произошло. По расчетам Ломборга, для 180 стран мира полная защита береговой линии от этого «потопа» обойдется лишь в 0,1% ВВП. Даже для самых уязвимых стран вроде Микронезии – архипелага крошечных островков – все не так страшно. Без защитных мероприятий Микронезия потеряет 21% своей территории, а с ними – всего 0,18%.

Экстремальные погодные явления

Сильные и частые ураганы стали любимым примером борьбы с глобальным потеплением. В своей книге о глобальном потеплении Альберт Гор тратит 26 страниц, чтобы нарисовать страшные картины разрушений в Новом Орлеане ураганом «Катрина» и назвать поименно все ураганы 2005 г. Но, как выясняется, увеличение ущерба от ураганов в последние годы связано с более плотной заселенностью и застройкой прибрежной зоны, а не с их силой. То количество людей, которые сейчас живут в двух графствах во Флориде, – это столько же, сколько в 1930 г. жило во всех 109 графствах США на берегу Мексиканского залива.

Остановка Гольфстрима

В 2004 г. журнал Fortune опубликовал статью о разработанном Пентагоном «вероятном» сценарии остановки Гольфстрима – как это уже случилось 8200 лет назад. Причина – таяние льдов Гренландии из-за глобального потепления. Американские военные тогда предположили, что к 2007 г. в Гааге нельзя будет жить, в 2010-м Гольфстрим остановится, а в 2020-м климат Западной Европы будет напоминать сибирский. Но даже если предположить, что Гольфстрима не будет, расчеты показывают, что без него в Европе похолодает в среднем на 1,5 градуса. Для сравнения: Сибирь в среднем холоднее на 13 градусов. Океанолог Карл Вунш написал в Nature, что «единственный путь убрать Гольфстрим из системы океанских течений – это прекратить циркуляцию ветров на Земле или остановить ее вращение».

http://www.runewsweek.ru/theme/?tid=132&rid=2088