Поощрение чистоплотности
Экология должна быть для российских предприятий экономически выгодной. Только в этом случае охрана окружающей среды в России имеет шанс стать эффективной.
Экологическая мысль в России, похоже, наконец-то эволюционировала до понимания того, что ужесточением природоохранного законодательства ничего хорошего не добьешься. Бизнесу выгоднее давать взятки или даже регулярно платить штрафы, нежели внедрять экологически безопасные технологии производства. «Нынешние штрафные санкции для крупных предприятий — что слону дробина, — говорит руководитель токсикологической программы “Гринпис России” Алексей Киселев. — В подавляющем большинстве случаев штрафы настолько смешны по размеру, что проще десять раз заплатить, чем что-то менять в своей деятельности».
Так, в прошлом году Росприроднадзор выписал штрафов на 823,8 млн рублей, а еще 5,2 млрд начислил в качестве платы за ущерб окружающей среде. Внушительными эти суммы могут показаться лишь на первый взгляд. Но при делении миллиардов на количество нарушений получаются суммы, которые руководство оштрафованных предприятий может возмещать из собственной зарплаты без ущерба для семейного бюджета. В сентябре прошлого года Росприроднадзор провел проверку в Воронежской области и выявил 32 нарушения. Сумма выписанных штрафов составила 407 тыс. рублей, то есть по 12,7 тыс. за нарушение.
Неэффективная и репрессивная
Результат политики «мягкого кнута» (особенно либеральны власти по отношению к предприятиям, составляющим основу российской экономики) — неблагоприятная экологическая обстановка в стране. По статистике, половина вредных атмосферных выбросов от стационарных источников по всей России приходится на долю семи субъектов федерации: Красноярский край, Ханты-Мансийский автономный округ — Югра, Ямало-Ненецкий автономный округ, Кемеровская, Свердловская, Челябинская и Оренбургская области. Здесь сосредоточены крупнейшие в стране предприятия по добыче газа, нефти, угля, железной руды, а также цветной и черной металлургии, машиностроения.
Лидером по загрязнению атмосферы — 2,45 млн тонн за 2009 год — является Красноярский край. Здесь расположены производственные мощности компании «Норильский никель», на долю которой приходится 4,3% всего российского экспорта, а доля промышленных выбросов оксида серы, по данным экологической организации «Беллона», достигают 25% российских. В абсолютных цифрах, приведенных в государственном докладе «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2009 году», объем выбросов «Норникеля» оценивается в 1,95 млн тонн.
Половину всех отходов производства и потребления в России выдает, например, угледобыча в Кемеровской, Мурманской, Свердловской областях, Красноярском крае, Республике Саха (Якутия). А наиболее высокие уровни загрязнения почвы фтором отмечены в двадцатикилометровой зоне вокруг алюминиевых заводов.
Согласно тому же госдокладу, в позапрошлом году 34 российских населенных пункта, в которых проживает 9,7 млн человек, оказались в списке поселений с наиболее высоким уровнем загрязнения атмосферного воздуха. Там зафиксированы значительные концентрации бензопирена, формальдегида, диоксида азота, взвешенных веществ и фенола. В 204 городах средняя годовая концентрация одного или нескольких из этих ядовитых веществ превышала предельно допустимую.
Серьезно загрязнены в России многие водные источники. В Цимлянском водохранилище, например, из-за обилия азотных соединений цветут сине-зеленые водоросли, в Волге обнаружены фенолы, нефтепродукты, соединения железа, меди, цинка, аммонийный и нитридный азот.
Не лучшим образом обстоят дела с земельными ресурсами. В почве то и дело обнаруживаются пестициды, тяжелые металлы, фтор, нефтепродукты и даже запрещенный ДДТ. Не так давно на территории летнего оздоровительного лагеря в Курганской области была зафиксирована концентрация ДДТ, превысившая предельно допустимую в 27 раз. Чрезвычайная ситуация с загрязнением почв выявлена в Кировограде, Ревде и Свирске; очень неблагоприятной признана ситуация еще в восьми городах России.
Судя по госдокладу, серьезных опасений не вызывает лишь радиационная обстановка: она относительно стабильна.
Новый кнут вместо старого
Крупные российские промышленные компании по их отношению к экологии условно можно поделить на две группы. К первой относятся те, которые ничего не хотят менять и предпочитают лоббировать в государственных исполнительных и законодательных структурах свои интересы, противоречащие нуждам окружающей среды. Как правило, эти предприятия работают в условиях полного отсутствия конкуренции. По мнению директора по природоохранной политике Российского фонда дикой природы Евгения Шварца, такая позиция характерна для большинства компаний, работающих на внутренний рынок, и для сырьевых гигантов. Без их продукции не обойтись, по какой бы технологии она ни производилась. «Своих нынешних финансовых показателей многие российские компании достигли за счет экологического небрежения, — уверен Шварц. — У них было четырнадцать лет, из которых восемь тучных, чтобы модернизировать свои производства, но никто этого толком не сделал».
Вторая группа — компании, которым пришлось столкнуться с жесткой конкуренцией с иностранцами, чья продукция, по крайней мере в плане позиционирования брендов в сознании потребителей, больше соответствует экологическим настроениям и ожиданиям. Но таких предприятий в России меньшинство.
Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что практически все современные гиганты отечественной индустрии — наследство СССР. «Норникель» родился в 1930 году, строительство Челябинского металлургического комбината велось в годы Великой Отечественной войны, Красноярского металлургического завода — в 1960-х. Забота об окружающей среде в те времена сводилась в лучшем случае к строительству очистных сооружений. Сейчас их мощности выработаны, производство зачастую идет на изношенном оборудовании и по устаревшим технологическим схемам. Нетрудно понять, что ущерб, наносимый окружающей среде старыми предприятиями, колоссален.
«Нам нужно максимально заинтересовать в этой (природоохранной. — “Эксперт”) работе бизнес, — заявил на недавнем заседании Госсовета президент Дмитрий Медведев. — Предприятия должны видеть выгоду от перехода на современные технологии. Тема не новая, но общий подход остается прежним — соблюдение экологических норм должно поощряться».
Тем не менее пока предполагается внедрить новую репрессивную систему. Все предприятия будут разделены на три категории по степени воздействия на окружающую среду: незначительное, умеренное и максимальное. Для компаний первой группы вводится декларирование, для второй — нормативы по технологически обоснованным объемам воздействия. Третьей группе будет предложено перейти на принцип наилучших доступных технологий (НДТ), то есть модернизировать производство. Для предприятий, которые не станут внедрять НДТ, плата за негативное воздействие увеличится в 2,3 раза к 2012 году и в 3,4 раза в 2016-м. Предполагается, что в результате нарушители лишатся чуть более процента прибыли.
Промышленники от намеченных государством мер не в восторге. Для них экология — это лишь дополнительные финансовые нагрузки. И ни в коем случае не усиление конкурентоспособности, как заметил на заседании Госсовета по вопросам совершенствования госрегулирования в сфере окружающей среды председатель совета директоров Новолипецкого металлургического комбината Владимир Лисин. И он прав. Государство в очередной раз предлагает «кнут». Но от «кнута», как наглядно демонстрирует российская действительность, можно увернуться.
Добавьте в меню пряники
А ведь соблюдение природоохранных норм может приносить определенные дивиденды. В этом уверены специалисты общественной организации «Независимое экологическое рейтинговое агентство» (НЭРА), которая на протяжении уже десяти лет занимается составлением рейтингов воздействия российских предприятий на окружающую среду. Источником информации являются сами компании. «Значительная часть предприятий — около 80 процентов — стараются не замечать наши запросы, — говорит генеральный директор агентства Александр Мартынов. — Из тех, кто запросы замечает и на них отвечает, примерно треть делает это осмысленно. Получается, что они действительно заинтересованы и рассчитывают как-то использовать или результат, или процесс».
Использовать успехи в экологической политике компании могут, например, для продвижения своих акций на фондовых рынках. В конце 2006-го — начале 2007 года НЭРА совместно с «Гринпис России» поставила эксперимент. В это время на IPO выходили две энергетические компании. Одна экологически грязная (ее станции работали в основном на угле), но абсолютно прозрачная в плане предоставления информации о своем влиянии на окружающую среду. Другая, экологически чистая, работала преимущественно на газе, но затребованную информацию никогда не присылала. Об этих обстоятельствах агентство проинформировало бизнес-сообщество. В результате первая компания выручила от продажи своих акций на миллиард долларов больше, чем предполагала. Вторая вообще ничего не смогла продать. Конечно, можно предположить, что первой компании попались более толковые организаторы IPO или сработали какие-то иные факторы, но нельзя исключить и влияние информации об их экологической транспарентности.
Как бы там ни было, отмечает Александр Мартынов, бумаги лидеров экологического рейтинга обычно начинают обгонять общую динамику фондового рынке через две недели после публикации рейтинга.
Еще одним существенным стимулом для повышения экологических стандартов могут стать госзакупки. Введение в законодательство о государственных закупках положений о приобретении товаров, соответствующих лучшим стандартам экологической ответственности, может повысить природоохранную эффективность российской экономики. По крайней мере, мировой опыт свидетельствует, что введение экологических требований в законодательство и политику госзакупок обеспечивает снижение антропогенного воздействия на окружающую среду и противодействует обороту природных ресурсов нелегального происхождения.
В России первым положительным примером законодательного регулирования экологически ответственных госзакупок может служить ФЗ № 261 от 23 ноября 2009 года «Об энергосбережении и повышении энергетической эффективности». Требования энергетической эффективности товаров, работ и услуг, размещение заказов на которые осуществляется для государственных или муниципальных нужд, закрепляются в нем как одна из мер регулирования в области энергосбережения и повышения энергоэффективности.
Антипод 261-го закона — закон № 94 «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Он был принят в 2005 году — тогда экологическое самосознание наших законодателей было еще на достаточно низком уровне. Тот закон не допускает возможности предъявления дополнительных экологических требований к участникам размещения заказа и товару, что сегодня стало существенной преградой для формирования конкурентных преимуществ экологически ответственных компаний в стране и особенно на экологически чувствительных рынках Запада.
В такой ситуации, скажем, включение в качестве одного из критериев размещения государственных и муниципальных заказов требование добровольной сертификации соответствия более высоким, чем прописано законом, экологическим стандартам или легальности происхождения товаров будет способствовать установлению более справедливых конкурентных условий для добросовестных поставщиков. Во всяком случае, законодательные меры по повышению экологической эффективности должны совпадать с экономическими интересами производителей.