Невидимая миру нефть
Жизнь на берегах, в прошлом страдавших от разливов нефти, позволяет лучше понимать, чего стоит ждать жителям побережья Мексиканского залива. Перспективы не безнадежны, хотя последствия катастрофы будут ощущаться еще долго. «Разговоры о том, что авария убьет Мексиканский залив, — явное преувеличение», — говорит Джеффри Шорт, ученый, проводивший ряд исследований последствий катастрофы танкера Exxon Valdez. Теперь он работает на организацию по защите окружающей среды Oceana.
Итак, это пройдет. Но когда? Еще 20 лет назад было принято считать, что при разливах нефти почти весь ущерб наносится в первые несколько недель, когда сырая нефть с токсичными веществами убивала животных и затапливала побережье. Однако катастрофы вроде аварий на танкере Valdez в 1989 году, платформе Ixtoc-I в Мексике в 1979 году, танкере Amoco Cadiz у берегов Франции в 1978 году и двух аварий у полуострова Кейп-Код (включая разлив нефти из баржи Bouchar-65 в 1974 году) помогли ученым составить полное представление о том, что происходит после утечки нефти. Такие исследования проводятся десятилетиями с применением последних достижений в области химии и биологии.
Конечно, основной ущерб наносится быстро. Потом природа начинает восстанавливаться. После нескольких лет непосвященный посетитель пострадавшего района может вообще не заметить следов катастрофы. Птицы и рыбы как будто вернутся к прежней жизни, а нефть перестанет быть видна.
Но часто бывает, как выяснили доктор Шорт и его коллеги в результате десяти лет исследований на Аляске, что некоторое количество нефти просачивается под землю. Там она собирается в небольшие пузыри, которые могут вредить окружающей среде в течение многих лет. А наша реакция на утечку нефти может смягчить (а может и усилить) ее долгосрочные последствия.
Как это ни странно, самые тяжелые последствия разливов нефти в последние несколько десятков лет оказывались результатом деятельности людей, слишком активно пытающихся их устранить.
Что касается нынешней катастрофы, то предсказать ее последствия ученым сложно по двум причинам. Экология Мексиканского залива приспособлена для расщепления нефти куда лучше, чем любой другой водоем в мире. Но сколько времени может занять расщепление такого количества нефти и насколько эффективен будет этот процесс, пока неизвестно. А поскольку эта утечка происходит из трубы на глубине полутора километров под водой и многие токсичные вещества растворяются в воде, ученые мало знают, каким окажется эффект для глубинных экосистем. И все же во многом эта авария напоминает предыдущие случаи разливов, и это позволяет ученым делать прогнозы с некоторой долей уверенности.
В 1969 году танкер сел на скалы у берегов Вест-Фолмаут, штат Массачусетс. В залив Баззардс-Харбор вылилось 716 тыс литров жидкого топлива. Крабы в близлежащем заливе Уайлд-Харбор до сих пор ведут себя как пьяные: двигаются невпопад, медленно реагируют на хищников и, возможно, не выполняют своей природной роли по вспахиванию солончаков (благодаря крабам корни солончаковых растений получают доступ к кислороду). Это странное поведение согласуется с результатами многочисленных исследований, показывающих, как утечка нефти в разных условиях имеет удивительно схожий долгосрочный эффект.
В результате аварии Exxon Valdez на Аляске нефть распространилась на 1930 км побережья. В конце 1980-х казалось, что в большинстве своем она исчезла. Однако исследования печени уток и морских выдр показало, что животные все еще подвергались воздействию углеводородов — химического соединения, содержащегося в сырой нефти.
Доктор Шорт, тогда работавший на Национальное управление океанических и атмосферных исследований, организовал раскопки, чтобы выяснить, что произошло. Его команда выкопала несколько тысяч ям на пляжах Аляски. Примерно в 8% из них была обнаружена нефть, как правило, в тех местах, где было меньше кислорода, а значит, меньше возможностей для микробов принять участие в ее расщеплении. С учетом скорости этого процесса, считает доктор Шорт, в каком-то количестве она может оставаться там еще в течение ста лет.
Возможно, самой большой опасностью катастрофы на платформе Deepwater Horizom была вероятность долгосрочной эрозии хрупких прибрежных экосистем. На месте другого разлива у берегов Массачусетса, не так далеко от Вест-Фолмаута, последствия загрязнения очевидны: стоит взглянуть на два болота по разные стороны прибрежной дороги. Солончак с одной стороны в 1974 году залила нефть из севшего на мель танкера Bouchard-65, из которого в море вылилось от 42 до 140 тыс литров жидкого топлива. Трава здесь чахлая и растет небольшими островками. Не пострадавшая от разлива трава растет густо.
Вид нефти, пленкой покрывающей воду или песок, вызывает острое желание ее убрать. Однако это может нанести ущерб. Самым ярким примером является разлив нефти из танкера Amaco Cadiz в 1978 году. Танкер попал в шторм и был вынесен на скалы на северо-западе Франции. В море попало 254 млн литров сырой нефти, запачкавшей 300 км пляжей в Бретани.
Первоначальный эффект был ужасен: погибло не менее 20 000 морских птиц, тысячи тонн устриц были потеряны, у рыб появились язвы и опухоли. Власти усугубили ситуацию. При помощи бульдозеров французы соскребли почти 50 см загрязненной почвы в наиболее пострадавших районах, а также выпрямили и углубили некоторые приливно-отливные каналы, чтобы улучшить дренаж. Эти изменения имели катастрофические последствия. Там, куда бульдозеры не добрались, природа в итоге избавилась от большей части нефти, и растительность восстановилась. А там, где побывали бульдозеры, до сих пор не восстановилось 40% растительности.
Примерно такая же динамика наблюдалась на Аляске после аварии Exxon Valdez. В некоторых районах Exxon отмывали пляжи горячей водой под давлением. Потом ученые установили, что это стало катастрофой для прибрежной экологии: восстановление популяций моллюсков и прочих организмов на «отстиранных» пляжах идет медленнее.
Ученые считают, что из этого можно извлечь полезный урок: людям не стоит пытаться устранять последствия разлива нефти. Но расчеты того, что и в каком объеме они могут делать, даются нелегко.
В Луизиане происходят столкновения между военными инженерами и местными жителями под предводительством губернатора Бобби Джиндала. Поводом для споров стало строительство песчаных и каменных барьеров для предотвращения попадания нефти в солончаки. Инженеры с неохотой выдают разрешения на строительство барьеров. По их словам, изменения в системе водных потоков могут навредить экологии солончаков.
Независимо от результатов этих споров Луизиане в ближайшие месяцы предстоит решить, стоит ли поджигать болота. Если верхний слой травы и налипшей нефти сжечь, корни должны выжить и позволить более здоровой траве вырасти на том же месте. Но ученые говорят, что это можно делать только в том случае, если нет никакой вероятности нового загрязнения, — в результате пожара корни, погребенные в почве, могут оказаться на поверхности, и тогда они будут особенно беззащитны перед нефтью.
Неконтролируемый выброс на платформе Ixtoc в 1979—1980 гг. больше всего похож на разлив BP. Катастрофа на Ixtoc привела к загрязнению тысяч километров пляжей Мексиканского залива.
«Тогда я был молодым ученым и думал: «О нет, это уничтожает наши пляжи», — говорит Уэс Таннел, сотрудник Исследовательского института проблем Мексиканского залива им. Харта. Затем он наблюдал, как залив избавлялся от нефти. Поскольку нефть постоянно просачивается в залив из природных трещин, вода полна микробов, приспособленных к расщеплению нефти. Теплая вода способствует ускорению процесса.
Однако сейчас никто не может быть ни в чем уверен. «Тридцать лет назад 3 млн баррелей куда-то делись, — говорит Таннел. — Залив восстановился и вновь стал местом обитания животных. Вопрос в том, так ли он живуч сейчас?»