Десятилетие аварий и катастроф
Трагедия в Баренцевом море стала первым серьезным испытанием для президента Путина. 12 августа 2000 года в результате взрыва в торпедном отсеке в Баренцевом море затонула атомная подводная лодка «Курск». Погибли все члены экипажа – 118 человек. Президент Владимир Путин прервал отпуск, который он проводил в Сочи, только через пять дней после трагедии. Это была первая (и чуть ли не последняя) значительная имиджевая ошибка Путина.
Трагедия наглядно показала, что аварийно-спасательные силы и средства Северного флота не боеготовы, а власти и военное руководство страны не способны организовать спасательную операцию. К помощи иностранных специалистов решили не прибегать, а своими силами не справились. Между тем, по мнению офицеров-подводников, находившиеся в последних отсеках моряки были живы после взрыва еще довольно длительное время и их можно было спасти. Впрочем, Генпрокуратура пришла к противоположным выводам.
Из первоначальных версий гибели субмарины, рассматриваемых правительственной комиссией: столкновение с другим подводным кораблем, подрыв на морской мине и нештатная ситуация в первом отсеке, – в итоге остановились на третьей. Следствие пришло к выводу, что к трагедии привел взрыв торпеды в первом отсеке. Примечательно, что через год, когда поднимали «Курск», именно первый отсек оставили на дне.
ЧП в Баренцевом море стало первым серьезным испытанием для нового президента страны. Владимир Путин нашел в себе мужество побывать на базе атомных лодок в Видяево и встретиться с родственниками моряков «Курска». Всем была оказана масштабная материальная помощь. Президент пообещал семьям погибших моряков, что атомоход будет поднят. И слово свое сдержал. Через год с небольшим голландская компания Mammut в результате уникальной и крайне сложной операции подняла «Курск» и доставила корпус корабля в плавучий док.
Гибель «Курска» и последующие за ней события впервые наглядно продемонстрировали и кадровый стиль президента Владимира Путина. После трагедии в Баренцевом море никто из военачальников с большими звездами не был отправлен в отставку. Пострадали лишь офицеры среднего звена. Командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов и начальник штаба флота вице-адмирал Михаил Моцак были отправлены в отставку только через год – сразу же после успешного подъема «Курска». Попов стал сенатором, а Моцак – заместителем полпреда президента РФ в Северо-Западном федеральном округе (кстати, именно Клебанов, будучи вице-премьером правительства, возглавлял комиссию по расследованию причин аварии на субмарине).
Главком ВМФ адмирал флота Владимир Куроедов сохранил свой пост. И был уволен лишь в 2005 году, после того как количество ЧП на флоте (гибель буксируемой на утилизацию атомной подлодки К-159, неудачные пуски ракет с подводных крейсеров стратегического назначения, история с батискафом АС-28, для спасения которого пришлось привлекать иностранных спасателей, и т.д.) стало буквально зашкаливать.
Инфраструктура энергетики, большей частью доставшаяся ещё с советских времен, начала сыпаться с угрожающей скоростью. Сначала власти не придавали должного проблеме внимания, потом с лихорадочной скоростью принялись устранять последствия техногенных аварий, которые привели и к человеческим жертвам, и к многомиллиардным потерям.
Так получилось, что главные проблемы пришлись под занавес десятилетия. Всего страшного, что произошло за 10 лет, можно не упомнить, но странное совпадение пугает: все самые главные аварии пришлись именно под занавес – в последние годы тучных 2000-х.
Впрочем, первые звонки о том, что ситуация и в стране, и в ее энергетическом хозяйстве неблагополучна, прозвенели гораздо раньше. Вспомнить хотя бы аварию на подстанции «Чагино», произошедшую в мае 2005 года. Тогда Россия, и прежде всего Москва, Подмосковье и другие близлежащие регионы, впервые познакомилась с английским определением «блэкаут». Свет погас, телевизоры сникли, холодильники потекли, а жизнь практически остановилась, информация – только по радио… Сумма ущерба составила тогда 2,5 млрд. руб., но это чисто теоретически, реально же ущерб никто не подсчитывал.
Дальше – больше…
17 августа 2009 года произошла авария на Саяно-Шушенской ГЭС. Итоги – 75 погибших, ущерб, по предварительным оценкам, – 30–40 млрд. руб. Власти требовали найти виновных, давали деньги, но и только.
В Междуреченске Кемеровской области на угольной шахте «Распадская» – крупнейшей в России – произошла авария. Первый взрыв произошел 8 мая 2010 года в 23.55 по местному времени, второй – 9 мая, уже после того, как в шахту спустились спасатели. Взрывами было разрушено несколько наземных строений шахты. В результате погиб 91 человек – шахтеры и спасатели. За медицинской помощью обратились, по данным Сибирского регионального центра МЧС, 142 пострадавших. По предварительным расчетам, затраты по восстановлению шахты составят около 280 млн. долл., что включает в себя компенсационные социальные выплаты, затраты по ликвидации пожара и откачке воды, стоимость проектных и ремонтных работ, приобретение основных средств, а также подготовку угольных пластов к добыче. Но и эти данные, вероятно, будут уточняться.
Лето прошлого вообще стало испытанием для всей страны. Невиданная жара привела к тому, что огнем были охвачены 22 субъекта России, в семи регионах указом президента был объявлен режим чрезвычайной ситуации (ЧС). Произошло около 30 тыс. лесных и торфяных возгораний на общей площади более 1,6 млн. га. Жертвами стихии стали более 50 человек. Без крова остались более 3,5 тыс. жителей страны из разных регионов.
Но даже под самый Новый год проблемы не закончились. Начиная с 26 декабря 2010-го из-за снегопада, массового обледенения проводов и падения деревьев на линиях электропередачи в Центральной России было обесточено около 4,4 тыс. населенных пунктов, в которых проживают 900 тыс. человек. Значительная часть из них встретила без света как новогодние, так и рождественские праздники. Энергетический коллапс затронул крупнейший аэропорт страны «Домодедово». Около 30 тыс. человек оказались заложниками и стихии, и разгильдяйства чиновников разного уровня.