Стив Бланк: Звёзды видны во тьме
«Человек может увидеть звёзды только в темноте»
Ральф Вальдо Эмерсон
| В этом году в День Благодарения у нас, похоже, есть гораздо меньше того, за что можно благодарить. Каждый десятый американец – безработный. Народная мудрость гласит: «Как аукнется, так и откликнется». Ряд неправильных экономических решений, в том числе вывод производства товаров на аутсорсинг, привёл к катастрофическим последствиям. Сейчас США – страна-должник Китая и вот-вот придёт время платить по счетам. Эксперты больше не верят в американскую мечту и говорят, что в следующем десятилетии спад продолжится и мы увидим падение Запада и, в частности, Соединённых Штатов. |
Фаталисты могут оказаться правы. Но я так не думаю.
Позвольте мне предложить свой прогноз. Есть шанс, что народная мудрость очень сильно ошибается. Что второе десятилетие 21 века станет счастливым часом Запада и в особенности – Соединённых Штатов.
Я верю, что по прошествии времени мы увидим, что в наше десятилетие началась экономическая революция, по важности стоящая рядом с научной революцией 16 века и промышленной – 18-го. Мы стоим на пороге предпринимательской революции. Она означает не только развитие технологий (хотя, конечно, и это тоже). Эта революция навсегда изменит привычную форму бизнеса и, что более важно, изменит качество жизни на всей планете для тех, кто придёт после нас.
Что-то определённо происходит, вот только что?
Сегодня мы уже знаем одну историю. За последние 50 лет Кремниевая долина превратилась в ведущий технологический и инновационный кластер США и всего мира. Долина воодушевила нас, связала между собой (и одновременно разделила) как никогда ранее, сделала бизнесы более эффективными и полностью трансформировала целые отрасли (видео-прокат, книжные магазины, газеты и т.д.).
Волна за волной инновационные продукты в сфере аппаратного и программного обеспечения, био- и «зелёных» технологий возникали, благодаря уникальной возможности для всей предпринимательской культуры под названием Кремниевая долина. Она появилась по счастливой случайности на пересечении:
научных исследований по микроэлектронике в Стенфорде, проводимых деканом инженерного факультета, который таким чисто академическим способом поддерживал стартап-культуру;
финансирования научных и военных разработок по микроэлектронике для оборонной промышленности в период «холодной войны»;
решения учёного-одиночки из Bell Labs открыть свою компанию, специализирующуюся на полупроводниках, на базе Стенфордского университета, что, в свою очередь, привело к волне стартапов, использующих полупроводниковые технологии в 1960/70-х годах;
превращению венчурного инвестирования в профессиональную индустрию;
революции персональных компьютеров в 1980-х;
подъёму интернета в 1990-х и, наконец:
волне технологий электронной коммерции в первом десятилетии 21 века.
Кажется, модель Долины понятна. Каждая новая волна инноваций находится в неустойчивом равновесии: как только вы подумали, что инновация уже исчерпала себя и пришёл застой,– следует внезапное и часто радикальное изменение, которое порождает новое семейство технологических продуктов.
Барьеры на пути предпринимательства
Пока стартаперы продолжали придумывать инновации в рамках каждой новой технологической волны, предпринимательство сдерживалось рядом ограничений, которые мы можем понять только сейчас. Это:
длинный цикл технологической разработки (как много времени проходит от идеи до выпуска продукта);
высокая стоимость первых потребителей (количество денег на создание продукта);
структура индустрии венчурного капитала (ограниченное количество венчурных фондов, инвестировавших по несколько миллионов в один стартап);
экспертиза по созданию стартапа (концентрировалась в отдельных регионах: Кремниевой долине, Бостоне, Нью-Йорке и т.д.);
статистика банкротств новых предприятий (в то время не существовало правил и методик создания стартапов);
медленная адаптация к новым технологиям правительства и крупных компаний.
Демократизация предпринимательства
То, что происходит сейчас, – это нечто более глубокое, чем просто изменение в технологии. Это то, что убрало все ограничивающие факторы для стартапов и инноваций. Сразу. С настоящего момента.
Сжатие цикла разработки продукта
В прошлом, на то, чтобы сделать первый релиз, уходили месяцы или даже годы, т.к. продукт должен был отражать видение основателей по поводу того, что нужно пользователям. Это означало добавление всех функций, придуманных основателями, в «монолитный» релиз, после чего он выходил на рынок. Тем не менее, стартаперы раз за разом обнаруживали после запуска продукта, что потребители не хотят использовать большинство функций. Основатели просто ошибались в своих предположениях о том, что нужно их пользователям. Усилия по созданию всего этого ненужного функционала тратились командой впустую.
Сегодня стартаперы начали вести разработку иначе. Вместо реализации максимального количества функций, они ищут минимально возможный набор, при котором можно запустить версию продукта, и стараются выйти на рынок как можно быстрее. Для чистого «софта», который распространяется через интернет, первая версия может быть выпущена не за годы, как раньше, а за недели.
Стартапы, созданные за тысячи, а не за миллионы
Раньше стартапам нужны были миллионы долларов инвестиций только для того чтобы предоставить пользователям первую версию своего продукта. Стартапу, делающему «софт», нужно было купить компьютеры и лицензионные программы и нанять персонал, чтобы создать программный продукт и поддерживать его. Стартап в области «железа» должен был потратить деньги на разработку опытных образцов и оборудование производственных мощностей.
Сегодня программы с открытым исходным кодом сократили затраты на разработку ПО с миллионов до тысяч долларов. Для изготовления аппаратной части ни одному стартапу не нужно сейчас строить собственный завод, т.к. они могут разместить заказ у оффшорных производителей. Цена первого релиза для коммерческого интернет-стартапа снизилась в десять раз за последние десять лет.
Новая структура отрасли венчурного инвестирования
Резкое падение стоимости создания первоначальной версии продукта, выходящего на рынок, потрясло индустрию венчурного инвестирования. Венчурный капитал был привилегированным клубом крупных компаний, располагавшихся в Кремниевой долине, Бостоне и Нью-Йорке. В то время как эти компании по-прежнему там находятся (и даже растут), появился новый класс инвесторов, вкладывающих рисковый капитал в стартапы. Эти новые группы инвесторов, супер-ангелы, инвестируют меньшие суммы по сравнению с традиционными фондами, оперирующими сотнями миллионов долларов, но вполне достаточно для запуска интернет-стартапа. Эти ангелы заключают много сделок на ранней стадии и удваивают свои вложения, когда появляются первые результаты. (А это происходит на годы раньше, чем в традиционном стартапе).
В дополнение к супер-ангелам, такие инкубаторы как Y Combinator, TechStars и более сотни других подобных им во всём мире разработали формат инвестирования на посевной стадии. Они оплачивают расходы на трёхмесячную программу, за время которой стартаперам нужно создать что-то достаточно впечатляющее, чтобы привлечь деньги в большем масштабе.
В конечном счёте, венчурный капитал и ангельские инвестиции это больше не феномен США или Европы. Венчурный капитал появился в Китае, Индии и других странах, в которых поощряется риск, инновации и повышение ликвидности, причём в масштабах, ранее существовавших только в США.
Появление инкубаторов и супер-ангелов необычайно расширило базу для получения посевного капитала. В связи с глобализацией предпринимательства количество потенциальных стартапов во всём мире возросло по крайней мере в десять раз с начала этого века.
Предпринимательство, как наука управления
В течение последних десяти лет предприниматели начали понимать, что стартапы – это не просто маленькие версии больших компаний. Пока компании реализуют свои бизнес-модели, стартапы ищут бизнес-модель. (Ещё более конкретно: стартап – это временная организация, созданная для поисков повторяемой и масштабируемой бизнес-модели).
Вместо адаптации способов управления большой компанией, которые слишком часто подавляют инновации в молодом стартапе, предприниматели начали создавать свои собственные способы управления. С помощью таких инструментов как модель развития потребителей, бизнес-модель и agile-разработка они сначала макетируют свои предположения (бизнес-модель), потом проверяют их на потребителях «в поле» (модель развития потребителей) и с помощью итеративного цикла разработки создают продукт (agile-разработка). Если основатели выяснят, что их предположения были неверны (а это, несомненно, произойдет), то при данном подходе это означает не кризис, а полезное обучение, позволяющее выполнить «pivot» – разворот бизнес-модели.
В итоге, у стартапов сейчас есть инструменты, которые позволяют ускорить поиск потребителей, сократить время выхода на рынок и снизить затраты на разработку.
Интернет движет инновациями
В 1950/60-х годах движущей силой инноваций в Кремниевой долине были оборонные и научные организации. Они предоставляли университетам деньги на исследования и покупали системы вооружения, в которых использовались первые микроволновые и полупроводниковые компоненты, разработанные в Долине. В 70-х, 80-х и 90-х годах движущий момент перемещается в корпорации, т.к. большой бизнес поддерживал инновации в сфере персональных компьютеров, коммуникационных технологий и корпоративного программного обеспечения. Сейчас правительство и корпорации скорее ведомые, чем ведущие. Сегодня инновациями движут пользователи (особенно потребители услуг интернет-компаний). Когда продукт и канал полностью виртуальные, создание пользовательской базы в десятки и сотни миллионов пользователей может занять не десятилетия, а года.
Предпринимательская специфика
Барьеры для предпринимательства не были просто разрушены. В каждом случае они были заменены инновациями, которые ускоряют каждый этап, причем некоторые – в десять раз. Например, для интернет-стартапов время, необходимое для выхода первой версии продукта на рынок сократилось в десять раз; количество денег, необходимых для запуска на рынке, сократилось в десять раз; количество источников стартового капитала увеличилось в десять раз и т.д.
И пока инновации движутся со скоростью интернета, их применение не будет ограничено только интернет-стартапами, а распространится на предприятия и, в конце концов, на все другие сегменты бизнеса.
Звёзды видны во тьме
Экономический спад в Соединённых Штатах привёл к неожиданным последствиям для стартапов – их стало больше. Стартаперы – молодые или старые, безработные или занятые неполный рабочий день – сейчас сталкиваются с меньшими рисками при открытии компании, чем это было раньше. У них намного меньше того, что они могут потерять и намного больше того, к чему можно стремиться.
Если мы находимся в начале такой же важной революции, какими были научная и промышленная, – что это может означать? Революции не очевидны в то время, когда они происходят. Когда Джеймс Уатт дал толчок промышленной революции изобретением своего парового двигателя в 1775 г., никто не сказал: «Этот день всё изменил». Когда Карл Бенц объехал вокруг Манхеттена в 1885 г., никто не сказал: «В течение века то же самое сделают 500 миллионов раз». И, определённо, когда в 1958 г. Нойс и Килби изобрели интегральную схему, идея производства квинтильона (10 в 18-й степени) транзисторов каждый год казалась смехотворной.
Всё-таки возможно, что мы будем смотреть на это десятилетие, как на начало нашей собственной революции. Мы можем вспоминать его, как время, когда научные открытия и технологические прорывы интегрировались в структуру общества быстрее, чем когда-либо до этого. Когда скорость оперирования бизнесом изменилась навсегда. Как время, когда мы заново открыли американскую экономику и наш ВВП начал подниматься, а США и весь мир достигли такого уровня благосостояния, которого не было никогда прежде. Это может стать началом новой эры для американской экономики, основанной на предпринимательстве и инновациях.
Однажды наши дети оглянутся назад и будут удивляться тому, что во время самого тёмного часа мы увидели звёзды.
С Днём Благодарения.