Зерно может заменить нам нефть
Правительство попросило экспертное сообщество разработать новую экономическую модель
Одним из авторов стал научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин, который поделился со спецкором отдела экономики «КП» Анной КАЛЕДИНОЙ своим видением того, по какому пути должна пойти Россия, чтобы наконец слезть с сырьевой иглы.
- Евгений Григорьевич, правительство попросило вас разработать новую экономическую модель. Зачем это понадобилось, учитывая, что проектов, стратегий, моделей у нас и так накопилось более чем достаточно?
– Во время кризиса правительства многих стран влили огромные средства в качестве госпомощи. В итоге в мире образовалось много денег. Многие страны получили возможность поднимать экономику, развивать производство. Особенно это касается Китая, за счет которого во многом повысился спрос на нефть. Именно из-за этого она начала активно дорожать. Мы этим воспользовались, полагая, что это наша заслуга. Но просто подфартило. До бесконечности так продолжаться не может.
- Но уроки мы не извлекли?
Для нас кризис пока не сыграл роли локомотива модернизации. Пока мы только и делали, что спасали старые предприятия, давали деньги банкам, которые работали не очень эффективно. Это попытка вернуться назад, а не пойти дальше. Для этого не нужно было посылать прокуроров на предприятия, чтобы они там контролировали, нет ли увольнений, нет ли задержек в заработной плате и так далее. Фактически нашим компаниям запрещали оптимизацию, которая неизбежна во время кризиса.
- Почему бы не снять многие проблемы, в том числе дефицита бюджета, за счет налоговой реформы. Десять процентов людей контролируют 90% капиталов и сейчас активно выводят их за границу. Если они не хотят сами вкладываться в инновации, может, стимулировать их более высокими налогами?
- Установить прогрессивную шкалу налогообложения? Забудьте об этом. Было уже, и всю прогрессивную часть нам не удавалось собрать. А если бы удалось собрать, то сбежали бы от нас эти самые богатеи, которые должны здесь инвестировать и для которых страна должна быть привлекательной. Приведу пример. У вас есть любимый мужчина, вы его хотите удержать. Что вы делаете? Вы его запираете в квартире, не даете ему возможности выйти, кормите с ложечки. Вы удержите его? Нет, он сбежит любым способом. Точно так же и с так называемыми олигархами. Они хотят иметь свободу. Они не доверяют правительству, которое убеждает: мы вас любим, а нужно будет – штаны снимем. Политика нашего правительства должна быть женственной. Она должна сделать страну привлекательной, чтобы ее хотели.
НАДО ДОДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО НЕДОДЕЛАЛИ
– Но у нас уже есть три источника и составные части новейшей перестройки: слезть с нефтяной иглы, инновации и модернизация. Что еще можно предложить?
- Что касается модернизации и инноваций, это совершенно правильно. Но если имеются в виду технологии, обновление оборудования, то этого мало и не даст большого эффекта. Нужны еще реформы политических, экономических, социальных институтов. Но важно установить вменяемые сроки. Стратегия «2020» в лучшем случае рассчитана на перевооружение промышленности. Если говорить об институтах, то это серьезная длительная проблема. Я бы рассчитывал на горизонт как минимум до 2050 года.
- Неужели не все реформы провели? Какие еще нужны?
- Думаю, те, которые мы недоделали, – образования, здравоохранения, пенсионной и жилищной систем. Причем реформы должны быть кардинальные: нужно не вливать деньги в уже существующие институты, а создавать новые. Жилищная реформа – это рынок жилья экономкласса, сравнительно дешевые жилищные кредиты. Раз они дешевые, значит, инфляция должна быть 2 – 3%. Должны быть созданы политические институты, которые гарантировали бы сохранность вложений, собственности. Если они не начнут работать, а это демократизация, то ничего не получится.
-Что нужно сделать, чтобы ситуация сдвигулась с мертвой точки?
- Бизнес должен быть уверен, что его вложения будут защищены, граждане – что эти бизнесмены не разворуют все и не вывезут за кордон. Да и правительству эта уверенность не помешает. Сейчас власти начинают над этим задумываться. Но пока не видно еще достаточной решимости переломить ситуацию. Другой слой – это верховенство права. Оно должно стать важнее, чем начальники, чем персоны, которые дают поручения или указания с самых высоких постов.
- Вы полагаете, что сильных мира сего можно заставить выполнять законы?
- Отвечу историческим фактом: Фридрих II, прусский король, решил сделать суд независимым. Через два дня ему принесли жалобу крестьянина, что чиновники отобрали у него землю и он подает на короля в суд. Либо вы плюнете на этого крестьянина, скажете: с королем спорит! Либо вы сделаете из этого прецедент, укрепляющий независимый суд. Фридрих выбрал второй вариант. По словам бывшего немецкого посла фон Штудница, именно поэтому Фридриха считают великим, а вовсе не за военные сражения.
ПОДНЯТЬ ЗАРПЛАТУ – НЕДОСТАТОЧНО
- Сейчас только пенсионную реформу пытаются переписать, чтобы найти способ заткнуть дыру в бюджете Пенсионного фонда…
- Дефицит Пенсионного фонда во многом следствие старения населения и того, что большое количество людей и предприниматели не платят налоги. Из 70 млн. работающих 22 млн. человек самозанятых, не имеющих трудовой книжки. За них никто в Пенсионный фонд ничего не платит. Наступит время, они придут и будут просить: дайте пенсию. Это поняли в Израиле и три года назад приняли закон, когда треть всего объема платежей фонда заработной платы на всех предприятиях вносит работник. И нам нужны реформы, которые привели бы к тому, чтобы люди сами делали взносы в пенсионные фонды. В идеале все должно прийти к тому, чтобы обязательные взносы стали относительно небольшими, а добровольные – сколько работники сами сочтут нужным.
- Вы думаете, кто-то отважится на столь непопулярную меру?
- Все можно правильно подать. Конечно, если считать, что можно заставить людей, которые получают зарплату 5 – 6 тысяч рублей, платить треть в Пенсионный фонд, то успеха не будет. Предложи такое правительство – и потерпит поражение. Властям придется прежде всего повысить зарплату бюджетникам – учителям, врачам, военно-служащим. Всем, кто создает низшую границу заработков. Если хотите, это своего рода советский анклав, который сохранился у нас еще от той эпохи. Потому что платят им, как будто они животные на стойловом содержании. Вот вам еда, вот вам стойло.
- Резиновые сапоги раз в два года по потребительской корзине.
- Маркс это называл «зарплата ниже стоимости воспроизводства рабочей силы». Это дело надо поправлять. Просто так повысить зарплату недостаточно. Надо продумать систему мер, как сделать, чтобы люди почувствовали: у них появились деньги, но им придется более продуктивно работать.
«СКОЛКОВО» ВСЕ ИННОВАЦИЯМИ НЕ ЗАПРУДИТ
- Это далекие перспективы. Надо перестраиваться и с нефтяной иглы надо слезать уже сейчас. Но как?
- Нужна конкуренция. Для этого надо вступить в ВТО. И не жалеть российские предприятия, если они разоряются и приносят убытки нашей экономике. Нужно стараться создавать квалифицированные рабочие места, повышать производительность труда. И не руками государства, стимулировать к этому бизнес. Если повысить ставку по кредитам, то предприниматели, дабы оправдать кредиты, будут вынуждены реализовать инновации, искать проекты, приносящие отдачу. На инновации появятся спрос, конкуренция.
- У нас же большие надежды на «Сколково»…
- Мысль о том, что мы построим «Сколково» и польется поток инноваций, который все запрудит и мы всех победим, излишне оптимистична. На инновации российского производства нет спроса. На данном этапе гораздо выгоднее закупать прогрессивное оборудование, новые технологии и внедрять их на российских предприятиях. Но даже в этом случае бизнес будет сталкиваться с проблемами из-за того, что производительность у нас ниже, чем в большинстве развитых стран, где инновационная экономика. Неконкурентоспособны мы и по сравнению с развивающимися странами, где низкая стоимость рабочей силы. Это наш главный вызов, и мы должны искать решения.
- Решения, чтобы избавиться от сырьевой зависимости?
- Вот говорят – давайте слезать с нефтяной иглы. Пока я не знаю, чем ее заменить. Думаю, что нужна программа, рассчитанная на долгие годы, по использованию разных секторов экономики в качестве движущей силы. Возьмем опыт Японии. Они начинали после войны с угля и с черной металлургии. Потом начали развивать автопром. Потом у них было судостроение. Потом уже у них появилась аудио-, видеотехника.
- Вы считаете, не имеет смысл продвигать все отрасли сразу?
- Наши исследования конкурентоспособности показали, что сильные предприятия есть во всех отраслях. Но вопрос не в том, что в правительстве будут сидеть умные головы, их же напрягать и решать, какую отрасль и в какой последовательности поднимать.
Если говорить о той же Японии, то там успеха достигли только отчасти за счет правительства, но главным образом это усилия бизнеса. Он сам подсказывал, что выгодно или невыгодно на данный момент. Нам тоже нужно к этому прийти.
СИДЯ НА ПЕЧКЕ И ПОЕДАЯ ГАЛУШКИ, МЫ НИЧЕГО НЕ РЕШИМ
- Какая отрасль сейчас могла бы стать двигателем российской экономики?
- Возможно, это вас удивит, но это сельское хозяйство. Развивающиеся страны поднимаются, у них растут аппетиты. Они будут импортировать продовольствие. Я считаю, что нам надо было войти в эту нишу. Возможности у нас для этого есть. У нас есть изобилие земельных угодий. Мы можем существенно расширить площади, оснастить хозяйства современной техникой и применять новые методы для борьбы с сорняками, а не традиционные и недостаточно эффективные гербициды, пестициды. Конечно, я не специалист в этой области и, естественно, генную инженерию, биотехнологии нужно проверять. Но, думаю, их применение позволит создать условия для зеленой революции: без ядов и старых технологий мы сможем повысить урожайность, производительность в сельском хозяйстве и существенно увеличить объемы экспорта. Это могло бы продвинуть нас вперед и занять паузу, пока созреют инновации, институты.
- Но вряд ли это позволит избавиться от нефтяной иглы…
- Я бы исходил из того, что все равно структура российской экономики к 2050 году станет такой, что процентов 40 нашего экспорта будут природные ресурсы или первичные ресурсы на их основе. Затем процентов 20 – 30 – старые отрасли, ориентированные в основном на внутренний рынок и рынки стран СНГ. И затем где-то процентов 15 – 20 – это должны быть инновационные продукты, новые технологии, новые возможности. В тех секторах, где мы найдем соответствующие ниши.
- То есть нефть еще долго будет оставаться «нашим всем»?
- Не стал бы сбрасывать со счетов наши природные ресурсы. Игла иглой, но на такой игле сидит не только Нигерия, но и вполне процветающие страны – Австралия или Норвегия. Все зависит от того, как использовать. Вы имеете сегодня ресурс, который спасает нас в значительной степени. У нас есть и металл, и лес, вся эта сырьевая сторона, которую мы презираем, но которая природой дана и развита в годы советской власти. Но мы наследовали и советскую систему, которая в отсутствие конкуренции не позволяла производить высококачественную и технически совершенную продукцию. Но ничего не мешает нам сделать это сегодня. Расчет на то, что мы послезавтра все проблемы порешаем, будем сидеть на печке и есть галушки, думаю, несостоятелен.
- В России к генно-модифицированным продуктам относятся настороженно, в Европе тоже не жалуют. Куда поставлять такие продукты будем?
- Совершенно неверно. В Европе правила мягче, чем у нас. У них очень много импортного продовольствия. При этом они раздувают миф о строгости для поддержки собственного производителя, чтобы ограничить допуск на свои рынки другие страны. К тому же есть еще арабские страны, куда мы в 2009 году поставили 20 млн. тонн зерна, до того, кстати, ввозили 40 млн. тонн. В прошлом году не поставили – и все закончилось бунтами.
- Хорошо, но вы говорите у нас есть угодья, поставим технику. А как же люди? Их не заставишь заниматься сельским хозяйством.
- У нас 20 млн. человек живут в сельской местности. Чтобы иметь при 140 млн. населения сильное сельское хозяйство, достаточно, чтобы в нем были заняты 4 – 5 млн. человек, но при наличии хорошей техники. При хороших семенах в этом случае мы можем рассчитывать на урожайность на уровне 25 центнеров с гектара, а значит, собирать столько хлеба, что нам хватит вывозить 100 млн. тонн ежегодно. Это решаемая проблема. В Америке в сельском хозяйстве работают 3 млн. человек, они делают 330 млн. тонн зерновых.
- Наверное, делать это нужно быстрее, пока не проснулась соседняя Украина, которая, по мнению некоторых экспертов, может одна всю Европу накормить?
- Но это по очень большому счету. Условия на Украине примерно такие же, как у нас. Но там более плотное население. С точки зрения земельных угодий у нас несколько выше климатические риски, но это компенсируется изобилием угодий и тем, что неурожай в одном месте компенсируется урожаем в другом. Мы этим можем пользоваться. В принципе специалисты мне говорили, что есть три страны, которые могут серьезно увеличить размеры земельных сельхозугодий. Это Россия, Украина и Бразилия. Пускай будет конкуренция. Она подстегивает. Конечно, полностью нефть зерном мы заменить не сможем, но нужно с чего-то начинать переход к новой экономической модели.
Анна КАЛЕДИНА